Мне не нужно правды, мне нужно чудо, у меня от правды болят глаза
на купибонус.бай вы можете оказать помощь обществу защиты животных "Эгида", купив купон - это пожертвование в размере 20 000 (двадцати тысяч) белорусских рублей. Акция действует с 31 января по 10 февраля 2012 года включительно. Один человек может купить неограниченное количество купонов (нужна регистрация).
Мне не нужно правды, мне нужно чудо, у меня от правды болят глаза
еще один Художник, мимо которого я не могу пройти молча, не поделившись
Sulamith Wulfing
Internationally acclaimed artist Sulamith Wulfing was born in 1901 in Wuppertal-Elberfeld, Germany, into a very spiritual German family (her father was a Theosophist) and "her earliest memories include seeing the angels, 'gnomes' and small, delicate creatures which have always populated her drawings." She had her first exhibition of paintings there in 1923. During WWII, she was forced to flee the Nazis with her son and mother, and the family experienced a number of tragic events before they were reunited at Christmas 1945. (She was convinced that only the spiritual support of her teacher, Jiddu Krishnamurti, kept her from the concentration camps.) The years after the war were filled with intense artistic activity and publishing. She died in March 1989 at the age of 88.
Мне не нужно правды, мне нужно чудо, у меня от правды болят глаза
читать дальшеSummer move forward and stitch me the fabric of fall Wrap life in the brilliance of death to humble us all How sweet is the day I'm craving a darkness As I sit tucked away with my back to the wall
And the taste of dried-up hopes in my mouth And the landscape of merry and desperate drought How much longer dear angels Let winterlight come And spread your white sheets over my empty house
Summer move forward and leave your heat anchored in dust Forgotten him, cheated him, painted illusions of lust Now language escape, fugitive of forgiveness Leaving as trace only circles of rust
And the taste of dried-up hopes in my mouth And the landscape of merry and desperate drought How much longer dear angels Come break me with ice Let the water of calm trickle over my doubts
Come let me drown Angels no fire no salt on the plow Carry me down Bury me down
And the taste of dried-up hopes in my mouth And the landscape of merry and desperate drought Once I knew myself And with knowing came love I would know love again if I had faith enough Too far is next spring and her jubilant shout So angels, inside Is the only way out
йа тут древнего хипстера керуака начитался и тоже решил шото слабать на тему моих мыслей и прочей хрени.
Вот вам банальная истина о простых вещах (за почти тройку десятков лет я понял, что иногда именно простые вещи надобно повторять почаще, посему напишу и тут – пусть и самому себе в назидание). Пожалуй, первое и главное, за чем мы отправляемся в дорогу (здесь я имею в виду именно дикарское путешествие, а не фешенебельный отдых кверху лапами) – это ощущение физического дискомфорта. почему?.... Да, вот это самое раздражающее ощущение голода, холода, жесткого матраса, набитого прелым тряпьем и соломой. Невозможность сходить в нормальный туалет, простите за подробности. Мечта просто ополоснуть лицо в чистой воде. Думаете, мелочь? Ха. Покатайтесь с часик в открытом рикша-мобиле по азиатскому мегаполису без маски, и потом сбрызните лицо прохладной водичкой из уличной колонки. Вот вам спа-процедуры, вот супер-премиум релакс! В родных городах мы чересчур окружаем себя физическим комфортом повседневности, как следствие – становимся беззащитными перед дискомфортом эмоциональным. Ведь самое большое удовлетворение приносит нам утоление самых простых жажд: вкусная еда при ощущении голода, драный плед или жар мусорного костерка для трясущихся от холода и всепроникающей сырости конечностей. Возможность сесть и просто посидеть на горячем камне, чувствуя, как в гудящих ногах разливается приятная усталость. В обычной, комфортной жизни, мы лишены этих радостей, а образовавшуюся пустоту начинаем заполнять не приносящими удовольствия пьянками, осточертевшими вечеринками или бессмысленным шопингом. Я вам так скажу: жаждете ощущения чистого восторга и счастья – сядьте в лодку, прокатитесь в шесть утра по Ганге, глядя, как сжигают возле Smoking Temple обряженных в парчу и цветы мертвецов; сойдите, замерзнув до ломоты в зубах, на ступеньки гат, завернитесь в одеяло, согрейте руки глиняной плошкой горячего чая-масалы, а потом грохните ее о землю, чтобы она разлетелась к чертям со всеми этими вашими кризисами возраста, недопонятостями, комплексами и прочей ерундой. Там, на ступеньках, этих осколков тысячи, ибо чашки разбивались о камни гата десятки столетий, и помешать этому не смели ни англичане, ни моголы, ни кто бы то ни был еще. Почему ветераны, прошедшие ад войны, вспоминают ее, как самое счастливое время? Что заставляет молодых и, казалось бы, нормальных жителей мегаполисов заплетать дреды, одеваться в мешковатые штаны и скитаться по дальней, совершенно чужой стране с сумкой и одеялом за плечами? Если все мы по чему и скучаем, так это по ощущению жизни, настоящести. Много ли я могу рассказать о девяти прошедших перед перелетом месяцах, когда я работал в офисе, копя на очередной билет в Дели? В бесчисленное количество раз меньше, чем о девяти прошедших днях. Это были дни дискомфорта, изнеможения, споров, сомнений, злости, недосыпа, разного рода жажды. Но как четко и непринужденно они дали пинка под зад целому вороху домыслов, самоуничижений и непринятых решений, что год копились в моем черепе! Многие желают мне в Индии «приятного отдыха». Черта с два, дорогие. Я езжу сюда работать, возможно, намного более упорно и трудолюбиво, чем работал месяцы в Киеве. Эта работа невидима, ее нельзя сосчитать, пощупать и оценить, но прибыль от нее являет для меня огромнейшую ценность. Штопая бечевкой от воздушного змея кеды; болтая с мексиканцем-барабанщиком о татуировках, слушая осточертевшее бренчание каталонца, которому не сойти с ума после трех месяцев Варанаси помогает лишь то, что он уже давно свихнулся; гоняя обезьян из своей комнаты; улыбаясь маленькой жительнице Колькатты, впечатленной моими шипами в ушах; угощая орехом бурундука; пуская по кругу бутыль рома ¬– я работаю. Я работаю губкой, неистово впитывающей ощущения, вкусы, ароматы, осколки, обрывки фраз, игры слов, все существующие значения и мгновения. А еще, конечно же, я учусь – самому главному, чему можно научиться. Настоящей, сырой и пропахшей дымом любви, самой высшей на свете любви – ко всему сущему, ко всему, что течет сквозь меня, и рядом, и мимо тоже. Я очень устал, я весь в грязи, я болею и у меня дико слезятся глаза. Но сейчас, на высоте нескольких тысяч над землей, я ни о чем не жалею, и я дико счастлив тому, что мое путешествие только начинается.
15 января 2012, самолет между Калькуттой и Ченнаи.
Все проблемы - в голове Вокруг меня множество людей, которые готовы вместе со мной заниматься моими знаниями, умениями, телом, привычками, самочувствием - из дружеского участия, личного интереса или за деньги, - но мне очень, очень не хватает человека, который был бы готов вместе со мной поковыряться как следует в моей голове и подкрутить там пару-тройку винтиков.
Мне не нужно правды, мне нужно чудо, у меня от правды болят глаза
И ещё: мне можно заказать стрелы. Боевые (они же тренировочные, они же турнирные - то есть с металлическими наконечниками), по $7 за шт. За игровыми - к Риме, если что, у него и дешевле, и производство налажено.
43.ГОРОЖАНИН Сельский человек нуждается в земле, ветре, воде и огне. Горожанин же стихиями пользуется задарма, а нужда у него в бабах, деньгах, власти и здоровьи. Силюсь себе представить: когда бабы/деньги/власть/здоровье перестанут быть проблемой, в чем он будет нуждаться? Бессмертие, всезнание, вечный кайф, всемогущество? Говорят, когда-то уже такое было, да выродилось в горожанина...
Мне не нужно правды, мне нужно чудо, у меня от правды болят глаза
Ах да, надо ж таки предупредить: меня в аське нет, если чо. Как-то я постоянно забываю\не имею желания ее включать, и так уже который месяц, так что писать мне туда бесполезно. Если кому надо, я есть в скайпе.