перевела одну старую статью из блога Урсулы Ле Гуин (хотя своей актуальности она еще долго не утратит, по-моему).
просто так, захотелось.
меня уже тошнит ее вычитывать, поэтому вот вам текущий вариант.
если заметите какие-нибудь ляпы и корявости, можете мне о них сообщить, а то у меня уже глаз совсем замылился.
отзывам тоже буду рада.

три страницы текстаОграничение

Я очарована историческим отрывком из рубрики Нью-Йорк Таймз «В этот день»:

«5 октября 1947 года во время первой в истории телевизионной трансляции обращения из Белого Дома президент Труман попросил американцев воздержаться от употребления мяса по вторникам и птицы по четвергам, чтобы помочь создать запас зерна для голодающих в Европе».

Как интересно: самое первое телевизионное обращение Белого Дома. Представьте себе мир, в котором президент обращается к народу по радио или может говорить только с физически присутствующими слушателями, как Линкольн в Геттисберге. Какими странными, старомодными, непохожими на нас были люди в те времена!

Но больше всего восхищает меня в этом обращении нечто другое. То, что я с трудом пытаюсь представить или вспомнить, - это страна, чей президент попросил свой народ не есть говядину по вторникам и цыплят по четвергам, потому что в Европе голодали люди. Вторая мировая война оставила экономику и города Европы практически в руинах, и этот президент полагал, что американцы, во-первых, увидят связь между мясом и зерном и, во-вторых, пожелают отказаться на время от элемента роскоши в своем питании ради того, чтобы пожертвовать пищу первой необходимости в пользу голодающих иностранцев на другом континенте. И это при том, что некоторых из них мы убивали и некоторые их них убивали нас всего два года назад.

В то время некоторые насмехались над этой просьбой, а большинство её просто проигнорировало. Но, тем не менее: можете ли вы представить себе какого бы то ни было президента, который сейчас просит американцев добровольно лишать себя мяса один или два раза в неделю ради того, чтобы помочь собрать зерно и отправить его на другой континент в помощь голодающим иностранцам, некоторые из которых, без сомнения, – террористы?

Или президента, который просит нас воздерживаться от мяса время от времени для того, чтобы можно было предоставить больше зерна через программы помощи и благотворительные продовольственные фонды для двадцати миллионов американцев, которые прямо сейчас живут за чертой бедности (что означает истощение и голод)?

Или вообще президента, который просит нас обходиться без чего-либо по какой бы то ни было причине?

Что-то изменилось.

Поскольку наши брошенные на произвол судьбы общественные школы больше не могут себе позволить преподавать историю и чтение в достаточно больших объемах, люди, бывает, считают всех живших 25 лет назад и ранее невообразимо далёкими от них и непознаваемо иными. В попытках защититься от психологического дискомфорта они принижают предков до уровня простых, старомодных, наивных. Но я знаю, что 65 лет назад американцы вовсе такими не были. И всё же эта речь Гарри Трумана говорит мне: что-то действительно изменилось с тех пор.

Будучи очень старой, я помню немного о Великой депрессии и весьма немало о Второй мировой и её последствиях, а также кое-что о «войне с бедностью» президента Линдона Джонсона, и т.д. Этот опыт никогда не позволяет мне воспринимать процветание для всех как факт – только как идеал. Но успех «Нового курса» правительства Рузвельта и социально-экономической сети, введенных после 1945, позволил множеству людей почти бездумно полагать, что Американская мечта воплощена в жизнь и будет длиться вечно. Только теперь наконец-то выросло целое поколение людей, чье детство не прошло в атмосфере обманчивой стабильности постоянной инфляции: они увидели рост и возвращение к своим истокам капитализма, предоставляющего стабильность только для сильнейших спекулянтов. В этом отношении опыт моих внуков отличается и будет и в дальнейшем сильно отличаться от опыта их родителей или моего. Мне бы хотелось дожить до того времени, когда я смогу увидеть, что они станут делать по этому поводу.

Но это всё ещё не объясняет того, что же меня так заинтриговало в просьбе старика Гарри. Когда я думаю об этом, мне начинает казаться, что Америка, в которой я живу – это чья-то чужая страна.

Образование дало мне ощущение непрерывности человеческого существования, а мышление не позволяет мне делить время на «Сейчас» («Мы» – последние несколько лет) и «Тогда» («Они» – история). Антропологическое мировоззрение даёт мне понимание того, что жизнь никогда и нигде не была ни для кого лёгкой. Все старики испытывают ностальгию по каким-то знакомым им, но ушедшим в былое вещам, но я почти не живу прошлым. Так почему же я чувствую себя изгоем?

Я наблюдала, как моя страна приняла, в основном самодовольно и безразлично, не только понижение уровня жизни для всё большего количества людей, но ещё и понижение уровня нравственных устоев. Нравственные устои, основанные на рекламе. Здравомыслящий Сол Беллоу писал, что демократия – это пропаганда. Становится всё сложнее это оспаривать, когда, например, во время предвыборной кампании не только кандидаты, но и сам действующий президент скрывает или искажает известные факты и постоянно демонстративно лжёт. И возражает против этого только оппозиция.

Конечно, политики лгали всегда, но именно Адольф Гитлер был первым, кто сделал ложь своей стратегией. Раньше американские политики не лгали так, будто были уверены, что всем наплевать на неправдивость их слов, хотя уже Никсон и Рейган начали разведку в этих водах нравственного равнодушия. И теперь мы погрязли по горло в этом болоте. Во время первых дебатов самым отвратительным для меня в фальшивых фразах и лживых обещаниях Обамы было то, что в них не было необходимости. Если бы он просто сказал правду, это было бы лучшей поддержкой его кандидатуры, и тем самым он смог бы заодно посрамить Ромни с его расплывчатым и изворотливым враньем. Он мог бы дать нам моральный выбор вместо такого же вранья.

Может ли Америка, продолжая жить среди иллюзий, подтасовки фактов, ложных обещаний и пропаганды, по-прежнему оставаться моей страной? Я не знаю.

Полагаю, даже для меня уже стал невероятным тот факт, что какой-то президент однажды просил американцев не есть курицу по четвергам. Может быть, это всё-таки действительно нелепо. «Сограждане американцы! Не спрашивайте о том, что ваша страна может сделать для вас – спрашивайте о том, что вы можете сделать для своей страны», как сказал Кеннеди. Ага, да-да. Чёрт побери! И он тоже в свое время иногда искусно лгал – но он всё же говорил с нами, как со взрослыми гражданами, способными задавать сложные вопросы и принимать решения по поводу них, а не как с простыми потребителями, которые могут услышать лишь то, что они хотят слышать, неспособными на самостоятельное суждение, безразличными к фактам.

Что было бы, если б какой-нибудь президент попросил тех из нас, кто может себе позволить курицу, не есть её по четвергам, дабы правительство могло раздавать больше еды тем двадцати миллионам из наших граждан, которые живут далеко за чертой бедности? Да бросьте! Что за добренькая чушь. В любом случае, ни один президент не смог бы провести это через Конгресс – читай, через корпорации, которые контролируют его практически полностью.

Что было бы, если б какой-нибудь президент попросил нас (а один просил когда-то) ограничить скорость езды до 55 миль в час, чтобы экономить топливо и беречь дороги и человеческие жизни? Дружный хор насмешек.

С каких пор в Америке стало невозможно для правительства просить своих граждан воздерживаться от краткосрочных удовольствий во имя большего блага? Может, с тех пор, когда мы впервые услышали заявления о том, что мужественные свободолюбивые американцы не обязаны платить налоги?

Я определённо никогда не была в восторге от идеи «обхождения без чего-либо» как таковой, в отличие от пуритан, например. Но я угнетена мыслью о том, что теперь нас даже никто не может попросить задуматься над возможностью воздержаться от чего-то, чтобы отдать что-либо нуждающимся, в том числе, вероятно, и нам самим. Неужели мужественные свободолюбивые американцы настолько инфантильны, что им нужно обещать всё, что бы они ни пожелали, прямо сейчас, сию секунду? Проще говоря, если граждан нельзя попросить воздержаться от стейка по вторникам, то как тогда можно просить заводы и корпорации воздержаться от огромных и незамедлительных прибылей, которые они получают, дестабилизируя климат и разрушая окружающую среду?

Похоже, мы перестали смотреть дальше собственного носа. Мы перестали думать о последствиях, о причинах и результатах. Возможно, именно поэтому я чувствую себя изгоем. Раньше я жила в стране, у которой было будущее.

Если (и когда) мы перестанем разрушать окружающую среду, когда у нас закончатся мясо и прочие продукты роскоши, мы научимся обходиться без них. Люди учатся. Президенту даже не придется просить. Но если (и когда) у нас закончатся самые необходимые вещи, например, вода, будем ли мы способны потреблять меньше, воздерживаться от чего-либо, нормировать, делиться?

Мне бы хотелось, чтобы мы хотя бы немного практиковали подобные вещи. Мне бы хотелось, чтобы наш президент уважал нас настолько, чтобы давать нам возможность хотя бы задумываться о них.

Мне бы хотелось, чтобы идеалы уважения к правде и разделения благ не стали теперь настолько чужды моей стране, что моя страна начинает казаться чуждой мне.

Урсула Ле Гуин
8 октября 2012
источник:
www.ursulakleguin.com/Blog2012.html#58Restraint
или тут:
bookviewcafe.com/blog/2012/10/08/restraint/


спасибо, что прочитали.